ГЛАВНАЯ / Денди. Мода, культура, стиль жизни. ( стр. 98 )

Искусство одеваться
«В  манере  одеваться  самое  изысканное  -  изящная  скромность,  самое  вульгарное -  педантическая
тщательность». «Одевайтесь  так,  чтобы  о  Вас  говорили  не: "Как  он  хорошо  одет!",  но "Какой джентльмен!"»
«Избегайте пестроты и старайтесь, выбрав один основной спокойный цвет, смягчить благодаря ему
все  прочие.  Апеллес  пользовался  всего  четырьмя  красками  и  всегда  приглушал  наиболее  яркие  тона,
употребляя  для  этого  темный  лак». «Изобретая  какое-либо  новшество  в  одежде,  надо  следовать
Аддисонову  определению  хорошего  стиля  в  литературе  и "стремиться  к  той  изысканности,  которая
естественна и не бросается в глаза"».
В  последней  максиме  литературные  критерии  беспрепятственно  переносятся  на  одежду:  вот  приятный дополнительный повод задуматься о близком родстве дендизма и изящной словесности. Перечисленные заповеди дендистского стиля составлены, на первый взгляд, из изящных парадоксов. Тем не менее, если присмотреться повнимательнее, в них можно выделить лейтмотив -
это  принцип  так  называемой «заметной  незаметности» (conspicuous inconspicuousness),  который  лег  в  основу
современной  эстетики  мужского  костюма.  Первым  придумал  эту  идею  неброской  элегантности,  разумеется,
Джордж Браммелл.
Второй принцип, который  также восходит к Браммеллу, - продуманная небрежность. Можно потратить уйму
времени на туалет, но далее необходимо держаться так, как будто в костюме все сложилось само собой, в порядке
случайной  импровизации. «Педантическая  тщательность»  вульгарна,  ибо  не  скрывает  предварительного
напряжения и, следовательно, выдает новичка, который, потея, постигает науку прилично одеваться. Не оттого ли
умение завязать элегантно-небрежный узел на шейном платке стало высоко котироваться именно в эту эпоху?
В идеале оба принципа создают эффект естественности облика, которая исключает разные мелкие ухищрения,
заставляющие  человека  держаться  скованно.  Ведь  когда  Пелэм  заказывает  себе  фрак,  он  строжайшим  образом
запрещает  портному  подкладывать  вату,  хотя  ему  настойчиво  предлагают «дать  надлежащий  рельеф  груди,
прибавить дюйма два в плечах... капельку поуже стянуть в талии».
Печальные последствия обратной  стратегии Бульвер-Литтон рисует, не  скупясь на жестокий  сарказм: «Возле
герцогини стоял сэр Генри Миллингтон, весь накладной, втиснутый в модный фрак и жилет. Несомненно, во всей
Европе не найти человека, который был бы так искусно подбит ватой... бедняга был не приспособлен в тот вечер к
тому, чтобы сидеть, - на нем был такой фрак, в котором можно было только стоять!»
Подобная картина поистине ужасна для взгляда настоящего щеголя, поскольку дендистская мода в тот период,
напротив,  ориентировалась  на  самоуважение  свободной  личности,  что  подразумевало  не  только  незатянутую
фигуру,  но  и  непринужденные  манеры (в  том  числе  исключающие  чрезмерные  опасения,  как  бы  не  испортить
одежду).  За  этими  условностями  стоял,  однако,  достаточно  жесткий  социальный  подтекст -  аристократический
кодекс поведения. Он диктовал презрение ко  всем  гиперболическим формам,  акцентируя благородную простоту
манер.

В  романе Пелэм  не  раз  пробует  анализировать  отличительные  признаки  светского  этикета,  которые  и  были
закреплены в дендизме: «Я неоднократно наблюдал, что отличительной чертой людей, вращающихся в светском
обществе,  является  ледяное,  несокрушимое  спокойствие,  которым  проникнуты  все  их  действия  и  привычки,  от
самых  существенных до  самых ничтожных: они  спокойно  едят,  спокойно двигаются,  спокойно живут,  спокойно
переносят утрату своих жен и даже своих денег, тогда как люди низшего круга не могут донести до рта ложку или
снести оскорбление, не поднимая при этом неистового шума».
Аристократическое  спокойствие  имело  под  собой  незыблемое  внутреннее  достоинство  и  подкреплялось
суровыми  стоическими  принципами  воспитания  британского  джентльмена,  что  и  обеспечивало  в  итоге
знаменитую «неподвижность  лица». Но  у  денди  внешнее  самообладание  превращается  в  императив «ничему  не
удивляться»  и  представляет  из  себя  своего  рода  постоянный  внутренний  тренинг,  позволяющий  скрывать  свои
эмоции и эффективно манипулировать людьми, занимая в общении позицию сильного.
Это  новый  персонаж,  который  лишен  простодушия  и  свежести  чувств,  скорее  ориентирован  на  прагматику

page 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100